Викторианская проза | Август. Роса всё холоднее и сохнет всё дольше

Август. Роса всё холоднее и сохнет всё дольше. Когда лежишь на холме, на песке, засыпанном сосновыми иголками, солнце всё так же печет лоб и слепит глаза, но раз в минуту холодным ветром задувает в грудь щемящая тоска. Тоска по лету, которого ещё целый месяц, но которое уже вытащило тебя в прихожую – на чемоданы. Ты больше не молчишь с ним на диване полулежа, а тараторишь нелепые, формальные фразы: прощаясь не то третий, не то четвертый раз вспотевшими руками.

Август. Ночь. На севере людям дали только один месяц теплой, темной ночи. По воде стекает свет костра, кусты стрекочут, звездное небо! На севере людям дали только месяц звездного неба. Целые мифологии, генные цепочки выращены звездной ночью. У нас нет звезд. Нам они светят перед смертью, перед осенью.

Недавно я поймал февральский вкус, февральское предчувствие весны, запах тающего собачьего помета с привкусом воды, и не мерзнуть в легком пиджаке. Как вчера, а вот уже и лето умирает. Пожалуй, август – мой любимый месяц в году. Да, он последний. Да, пахнет смертью. Но, если собраться и не думать о «потом», то станет ясно, что вот он – цветущий мир! Спелый, мягкий, яркий и насыщенный. Контрастный. Нет блеклости петербургского июня и прелости июля. Есть небо – чистое и черное, в котором отражается синяя вода, земля же теплая, а на деревьях яблоки поспели.